[indent=2,1] Бернард ненавидел холод и промозглую погоду. Мороз заставлял укутываться в несколько слоев одежды, и все равно этого порой бывало недостаточно. Мороз, даже легкий, оставлял на коже следы, будто то ожоги от огня. Холод обжигал, но лишь вначале. После он проникал глубоко в тело, наполнял его полностью, не оставляя ни единого пустого уголка, тем самым забирая последнюю возможность на сопротивление. И возникало одно желание — просто сесть куда-нибудь под высокое дерево, укрыться его огромной колючей веткой и безмятежно уснуть. Иногда более опытные полицейские любили рассказывать байки, что некоторые на службе действительно зарезали и перед самым последним вздохом уже вообще нет ничего, никаких чувств. Нет боли или страха. Просто накатывает слабость, приходит желание отдохнуть, мир перед глазами теряет краски и становится серым.
[indent=2,1] Большинство ночей раньше, да и сегодня тоже, проходило в беспокойных мыслях. Лонни уже кажется, что внутри него зияет огромная яма, столь бездонная и пустая, будто весь мир был не более чем гигантский зал без единого человека в нем. Можно было кричать, рвать глотку до хрипа, но его бы никто и не услышал. Бернард... переживал больше, чем обычно. И боялся. Да, именно боялся, чтобы мысли не увлекли его слишком далеко, и старался не думать о некоторых вещах. К несчастью, это легче сказать, чем исполнить. Мысли не только вас не послушают, но даже, назло вам, пойдут, как нарочно, в ту сторону, куда вы запрещаете им идти. В голове то и дело вспыхивали вопросы, как ночные фонари на улице: «что произошло с Аланом Беннеттом на самом деле? Он жив? Как он мог исчезнуть?».
[indent=2,1] Вопросов больше чем ответов.
[indent=2,1] Было необычно тихо в полицейском участке. Бернард резко очнулся, поднимая голову с документов по делу, что россыпью лежали на его рабочем столе. Спина жутко болела, в области шеи что-то непривычно хрустнуло. Засыпать прямо у себя в кабинете плохая идея, но в поиске пропавших людей каждый час на счету. Алан пропал почти 48 часов назад. Слишком много. Ехать домой и отдыхать в теплой постели – непозволительная роскошь. Сквозь закрытые жалюзи пробивался свет уличных фонарей, которые вот-вот должны погаснуть.  Где-то в горле словно застрял крик, мешающий дышать, пальцы сильно стискивали ручки кресла. Все его тело немного вздрагивало, а в груди быстро колотилось сердце. Спокойно. Несколько раз поморгав, он испытал облегчение — дыхание приходило в норму, то лишь кошмар. Очередной сон, который хотелось забыть. Берни знал, что каждый раз ложась спать, они его настигнут. Кошмары всегда возвращаются, не отпуская его надолго из своих объятий. Как же он ненавидел то ощущение слабости и как легко подается страху. Как он ненавидел себя в эти моменты.
[indent=2,1] Лонни протянул руку к ящику (на столе творился самый настоящий бардак, по делу об исчезновении хоть и мало зацепок, но все документы были на виду) и взял телефон, надо посмотреть время. Перед глазами начали плыть размытые точки, он пару раз моргнул и сощурился, пытаясь сфокусировать взгляд на ярком свечении экрана. Восемь тридцать три. Отлично просто. Чтоб меня… Как-то слишком поздно началось утро, уснуть уже больше не выйдет, никакие уговоры не помогут и явно ни к чему. День будет состоять как минимум из трех (максимум семи) чашек кофе. Он определенно не сможет ухитриться обойтись всего лишь одной.
[indent=2,1] Стук каблуков, что эхом разносился по коридору, с самого начала не предвещал ничего хорошего. Он не успел привести себя даже в порядок после короткого сна, рубашка помята, хотя лицо куда сильнее. Синяки под глазами, в желудке противно урчит, из еды целые сутки не видел чего-либо полезного. — И тебе привет, Антония, — детектив прекрасно знал, как полное имя раздражает девушку, столь бесцеремонно появившуюся на его территории. Он даже не удивился, когда увидел ее на пороге, этого следовало ожидать. Вела себя как хозяйка, быстро расположившись напротив него в кресле. — Конечно-конечно, присаживайся, — его за последние несколько дней атаковали со всех сторон. Начальство, родственники, пресса. «Полиция бездействует» — их слоган, а Бернард лишь по глупости решил взяться за дело, он знал Алана не первый год, вместе учились, работали.
[indent=2,1] — Мы делаем все, что в наших силах, — он устало прокомментировал выпады Тони и потер указательными пальцами виски. Она ничуть не изменилась, лишь повзрослела. А так все та же упертая девица, что одним только взглядом заставляла Берни нервничать и вновь возвращаться в свои подростковые переживания. Тогда все было мило и наивно, переглядки, томные вздохи, случайные прикосновения. И вновь увидеть ее спустя несколько лет при сложившихся обстоятельствах — совершенно не то.
[indent=2,1] Сейчас совершенно не осталось ничего приятного или хотя бы хорошего. Все последнее время пропитано грустью, закаты омыты печалью. Последние пара дней, когда те подходили к концу, он думал: «все могло быть как-то иначе?», и не находи ответа. От этого становилось только хуже. Лонни ходил в те места, которые посещал Алан. Или могли бы таковыми стать. Старался себя убедить, что все не так уж и плохо, нет безвыходных ситуаций. Он отыщет Беннетта. Но ведь себя не обманешь, верно? На самом деле все ужасно, даже отвратительно и очень больно.
[indent=2,1] — В последний раз Алана видели, уезжающим с парковки нашего участка. Он закончил вечернюю смену, сдал свои вещи и ушел. Дальше его след обрывается, — детектив практически ощущал во рту вкус кофе, который пила Тони, и завидовал ей. Ему бы не помещало влить в себя напиток, дабы взбодриться. — Сама знаешь, в нашем городке практически нет уличных камер наблюдения. А там, где они все-таки есть, то Алана либо не видно, либо записи не сохранились, — Берни просмотрел с напарником практически все, что только было возможно отыскать в их захолустье, никаких зацепок то не дало. Беннетт словно сквозь землю провалился.
[indent=2,1] — Алан тебе ничего не рассказывал? Не вел себя как-то необычно в последнее время? — они уже опрашивали всех, кто хоть как-то связан с пропавшим. Из семьи осталась одна Тони. Она всем своим видом показывала раздраженную сосредоточенность, как бы странно то не звучало. Наверное, будь у нее возможность, она бы сама начала вести дело по поиску брата. Лонни встал из-за стола и расправил плечи, он был на месте девушки и прекрасно понимал то чувство бессилия.
[indent=2,1] — Есть несколько подозреваемых, Алан участвовал при аресте. Собираюсь сегодня съездить и опросить их. Так что, если появятся хоть какие-то новости, то с тобой или Аделаидой свяжутся, — сделал несколько шагов и остановился рядом с дверью, открывая ее, кабинет маленький, все заняло несколько секунд. — Поэтому сейчас тебе надо домой к племяннику. А мне делать свою работу, Тони.

Отредактировано Bernard Lonny (18.03.2023 10:14:41)

[indent=2,1] Бернард немного с грустью посмотрел на старую знакомую и вздохнул. Он прекрасно осознавал, что Тони приходилось сейчас очень тяжело в жизни: пропавший брат, маленький племянник и болеющая бабушка. Что ее положение практически безнадежно — слишком много взвалено на ее хрупкие плечи, не каждый выдержит. Но ведь Тони сильная, никогда не покажет слабости. И в воздухе отчетливо рядом с Беннетт повисла чуть ли хроническая меланхолия, и если подруга постоянно будет предоставлена сама себе, не прося помощи ни у кого из близких, то ничего хорошего из этого не выйдет.
[indent=2,1] — Ясно, — коротко кивнул, нет смысла расспрашивать Тони более подробно. Родственники пропавших всегда говорили одно и тоже: все было хорошо. И лишь через какое-то время вспоминалось, что поведение изменилось, стал более замкнутым, перестал рассказывать много о себе, связался не с той компанией… То в «обычных» пропажах. Берни знал, сам через все проходил.
[indent=2,1] Эта боль в сердце, ощущение одиночества и скорби бывают весьма соблазнительными. Чем-то похоже на сладостное чувство, подобное любви. В боли ведь есть что-то несомненно настоящее и манящее к себе, притягивающее. Боль, как и любовь, может полностью переполнять человека, в нее хочется погрузиться с головой.  Берни не сравнивал смерть сестры и пропажу ее брата, то глупо. Но он понимал (хотя бы немного, хотя бы так), что испытывала подруга.
[indent=2,1] Те книги о смерти, что читал Лонни, рассказывали о том, что первое желание при потере близкого человека — стремление уехать, как можно дальше. У него так и было первое время, он всем сердцем желал покинуть Хилл Энд. Только потворствовать стремлению чрезвычайно опасно. Ведь переезд будет означать — ты не смирился с реальностью, не желаешь этого, закрываешь глаза. Лучше остаться на старом месте, побороть тоску и печаль. Все рано или поздно перейдет в память. Может быть, сама Тони тоже это понимала, что смерть — это неизбежность, что имеется конец, где боль утраты исчезала и превращалась в просто добрую память.
[indent=2,1] Но терять надежду еще рано. Алан может быть жив.
[indent=2,1] — Меня из-за этого могут снять с дела или вообще уволить. Тони, ты понимаешь, на что я иду, соглашаясь взять тебя с собой? — хмурый взгляд непроизвольно появляется на лице, он устал, сил спорить нет, как и смысла. Бернард чуть больше года на должности детектива, его сравнительно недавно повысили, и если сейчас облажается, то всей его начинающейся карьере будет конец. — Это не будут милые беседы за чаем, как у вас журналистов принято, — запугать Беннетт невозможно, то скорее объяснение, во что ей придется ввязаться.
[indent=2,1] Лонни вернулся к рабочему столу, взял телефон, несколько папок и накинул пальто. Погода паршивая, надо утепляться. Будь его воля, он бы еще надел на голову теплые наушники, только начальство подобный дресскод не одобряло. — Сначала заедем к Эшли. Этот нарколыга знает практически все и обо всех. Возможно, он что-то слышал об исчезновении Адама, — короткий взгляд на девушку и обреченный вздох. Его точно уволят после сегодняшней поездки. Берни уже прям представлял, как стоит на ковре у капитана, тот его отчитывает за глупость и отсутствие здравого смысла. Потащить гражданского разговаривать с наркоманом, и Бог знает кем еще.
<…>
[indent=2,1] В спертой, душной атмосфере городка присутствовало нечто призрачное. Выключили все цвета, забрали краски и радость с его улиц. Вызвали духов безысходности на свет, сродни тому, как в летние дни дождь призывает на поверхность червей и лягушек. А вдруг люди сами постоянно рассуждали о призраках, чем и привлекли их сюда? Рассуждали о зле, вот оно и появилось, принося беды. Стоило только небольшой группе собраться вместе у камина, раскрыть рты, подумать об одном и том же — и вот исход. Пропажа людей. Несчастные случаи. Смертных всегда привлекало подобное: рассуждения о мертвецах, могилах, убийствах и пролитой крове. Но ведь порой лучше держать язык за зубами. И тогда все спокойно будет, никаких проблем или неприятностей.
[indent=2,1] — Я за рулем, — иначе быть и не могло, только в случае с Тони надо быть на шаг впереди и быть еще большим упрямым бараном, чем она. Поэтому приходилось показывать, кто тут «босс» (или пытается его из себя строить). Машина Лонни была старой и потрепанной, но ездила исправно. Наверняка в большом городе ездят на куда более приличных. — Куришь? —  детектив сел в «карету», положил папку на заднее сидение и стал копаться в бардачке, он отыскал пачку сигарет и старый батончик. Сойдет за перекус. Берни давно предупреждали в семье, многочисленные друзья и даже простые прохожие — помрет от очередной затяжки. И знаете, что он делал? При каждом удобном случае экспериментировал и проверял правдивость слов, иногда бесясь, что его надули. Если каждый начнет ему говорить, что надо бросить курить, то Лонни переедет жить на необитаемый остров, но продолжит наполнять свои легкие никотином. Хватило одной затяжки, чтобы одновременно немного расслабиться и понять — день будет длинным.
[indent=2,1] — Эшли живет в юго-восточном районе. Говорить с ним буду я. Ты молча стоишь рядом, — как можно более серьезно и уверенно произнес Лонни, бросая косой взгляд на подругу. Дорога заняла некоторое время, неприятное ощущение не покидало детектива, мурашки пробежались по позвоночнику. Возможно, не стоило идти на поводу у Тони и надеть на нее наручники, закрыв в одной из камер. Возможно, в пропаже ее брата действительно не все так просто, нужно сохранять осторожность. Возможно, лучше уехать пока не стало поздно. Развернуться, вдавить педаль в пол и не возвращаться.
[indent=2,1] Опять она — безысходность. До боли знакомое ощущение. Берни внимательно осмотрел местность, но не нашел ни единого признака жизни на улице. Было пустынно и тихо. Дом Эшли выглядел старым, краска на нем давно облупилась, на заросшем газоне валялись банки из-под пива и детский розовый велосипед. — Держись сзади меня, — инстинктивно проверил правой рукой кобуру и пистолет, все на месте. Уверенным шагом двинулся вперед, не обращая внимания на внутренний голос, кричащий об опасности.
[indent=2,1] Громкий стук в дверь кулаком. Наверняка хозяева дома должны были увидеть подъезжающую машину. — Это полиция, открывайте.

[indent=2,1] Начало весны весьма унылая пора, которая только своим упоминанием может вогнать в состояние депрессии. Берни никогда не любил холодное время года. Ветер, пронизывающий до костей. Дождь, способный царапать твою кожу словно маленькие кинжалы. И первое место в топе отвратного занимает гололедица на дороге. Его навыки вождения вполне можно назвать удовлетворительными, правила знал и выполнял, всякие штрафы практически не приходили. Но как только появлялся намек на заморозки, его сковывал страх, и в голове поселялась мысль о разбитой машине и отправкой на тот свет. Еще зачем-то поддался уговорам Тони. Гениальный план: поехать на опрос возможного свидетеля с родственницей пропавшего. Десять баллов идиотизма из десяти.
[indent=2,1] — Тони, — было начал возмущаться детектив, но вернул свое внимание обратно на дорогу. Какой толк читать нотации ей? Она в любом случае поступит так, как привыкла. Главное будет вовремя среагировать и ее остановить. Однообразный пейзаж из домов и редких деревьев по серости соперничал с выцветшей старой фотографией, проносился за окном, пока Берни старался аккуратно вести машину по направлению к месту назначения, картина напоминала закольцованную анимированную заставку. — Эшли Лэнти. Сорок два года. Разведен, есть дочка. Бывший заключенный, отсидел срок в колонии, выпустили за примерное поведение и сотрудничество с полицией год назад. Ничего в нем особо примечательного нет, — детектив зевнул и бросил печальный взгляд на стаканчик кофе в руках Тони. Ему бы сейчас не помешал живительный напиток. — Повязали за употребление наркотиков и мелкое административное нарушение. Мочился днем на детской площадке. Всех мамаш тогда распугал, — он это прекрасно помнил, потому что работал в тот день в патруле. И теперь, каждый раз пересекаясь с Эшли, он вспоминал его обвисший голый зад. Лонни тихо усмехнулся, тип не был страшным барыгой, которого стоило боятся, скорее тем парнем, что вечно лезет на рожон и сам ввязывается в неприятности.
[indent=2,1] Будто бы назло все светофоры замедляло их путь, воздух в салоне спертый, прогретый. — Еще раз повторю. Без глупостей, Тони, — он до последнего верил в то, что у девушки голова на плечах, и она не сотворит никакой дурости. Что ж. Похоже, Бернард слишком наивный простак и из них двоих главный идиот. Холодный ветер разогнал уставших пешеходов по домам, серое солнце примерзло к бесцветному небу в одной точке и следило за каждым действием горе-следователей.
[indent=2,1] Сколько бы неприятностей ни ждало Бернарда завтра — а их, скорее всего, будет немало из-за сегодняшнего приключения, — сейчас он хотел бы вернуться в детство, когда совсем маленький мог завернуться в теплое одеяло и уснуть на коленях у мамы, и не просыпаться до тех пор, пока Земля не крутанется Майклом Джексоном вокруг своей оси. Для новых неприятностей ему нужен свежий запас отчаяния, но Тони прекрасно справлялась. — Какого, — это как взять годовалого ребенка с собой на работу и ожидать, что тот спокойно просидит в кресле. Черта с два. Тони словно тень выросла из-за его плеча и коршуном накинулась с вопросами на бедолагу Эшли. В какой-то момент Лонни стало его даже жаль.
[indent=2,1] — Тони, — еще немного и придется вызывать скорую. Для наркомана из-за побоев, а для Берни из-за сердечного приступа. Злость словно пожирает его изнутри. Медленно, но верно опутывала своими длинными и острыми щупальцами, как древнее морское чудище из самой глубины потаенных кошмаров, которым родители любят пугать перед сном неугомонных детишек, чтобы те скорее успокоились. — ТОНИ, — громче повторил детектив и сжимая сильно локоть оттащил девушку назад. — Если ты сейчас же не успокоишься, я выставлю тебя за дверь, — он злостно шипел почти у самого уха Беннетт, пришлось для этого сильно нагнуться (и в спине что-то сильно хрустнуло после бессонной ночи в кабинете). — Попробуешь еще раз что-то такое выкинуть, я тебя арестую за препятствие работе полиции и запру в участке. Ты меня поняла? — если бы мог, то метал глазами молнии. Тони даже не подумала о своей безопасности. Слишком глупо. Слишком самонадеянно. Всего «слишком».
[indent=2,1] — Эй, Эшли. Давай-ка начнем с самого начала, — он отпустил наконец руку девушки и вновь обратил внимание на наркомана. Выглядел тот не самым лучшим образом. Явно утром не успел принять дозу, весь чесался и глазами рассеянно смотрел по сторонам. Либо же Тони его сильно огрела и тот совсем перестал походить на человека. — Ты сказал, что видел этого мужчину с фотографии. Где это было? При каких обстоятельствах? — хотел было предложить где-нибудь присесть, но страх подцепить каких-нибудь тараканов или клопов быстро заставил передумать.
[indent=2,1] — Я ни хера не обязан говорить без адвоката, — началось. Лонни сам бы с удовольствием чутка встряхнул Эшли, но сдержался и вместо этого лишь хмыкнул и облокотился плечом на дверной косяк. Искоса глянул на Тони, чтобы та вновь не полезла драться.
[indent=2,1] — Давай так. Ты нам все рассказываешь, а мы тогда не делаем обыск твоего дома на предмет запрещенных веществ, — это не законно, но откуда тому знать? Белые уж очень любили, чтобы все было по их правилам. Чтобы им было комфортно. Эшли явно не хотел вновь оказаться в тюрьме и лишь шмыгнул носом.
[indent=2,1] — Ладно. Только сучку держи свою подальше от меня, — почесал голову в том месте, куда пришлось несколько ударов. Лонни не хотелось бы перейти дорогу Тони. — Так вот. Я со своей девкой Барби виделись в парке. Ну типа… поговорить, все такое. Она давай орать, что ничего не будет, пока я ей не верну долг. Потом и подошел тот мужик, что на фото. Он мне вмазал несколько раз, даже синяк остался.

Отредактировано Bernard Lonny (19.03.2023 15:47:23)

[indent=2,1] За свою короткую жизнь Лонни успел понял одно, что в этом мире нет правды или лжи, о которых так вечно пекутся люди. Есть только факты. И каждый без исключения верит лишь тем фактам, которые являются для него более приятными. Другого способа для выживания человек не знает и не хочет узнавать. Факт первый, парень напротив хоть и выглядел весьма удручающе, но он имел важную информацию об Алане. Факт второй, Тони теряла контроль над своими эмоциями, что весьма нехарактерно для нее. Хотя, разве можно в сложившейся ситуации винить ее за вспыльчивость и нетерпеливость? Нет. Можно винить только самого Берни, что по дурости согласился оказать «услугу».  Он не делает лучше девушке, а подвергает опасности физической, да и морально все давило. Вероятно, в ходе расследования всплывут факты, которые придутся не по нраву семейству Беннетт. Как показывала практика, безгрешных людей не существовало.
[indent=2,1] — Надо отыскать Барби, — детектив печатал сообщение дежурному офицеру, чтобы тот прислал точный адрес проживания. Вполне логично и закономерно опросить следующей именно эту девицу с сомнительной репутацией.
[indent=2,1] Речь.... штука достаточно хитрая. Говорить нужно уметь так, чтобы тебя каждый понял и принял, но представьте себе — большинство людей совершенно не умеют доносить свои мысли до других посредством общения. Ведь нужно не только знать, что говорить, но и, как и когда. И как при всем этом себя вести соответственно. Если вы заботитесь о своей тушке, то вот вам совет — лучше заткнитесь вовремя, прежде, чем ляпните что-то не то. Эшли не следил за языком, что сильно действовало на нервы Лонни. Еще немного, и он взял бы мыло и промыл весь грязный рот наркоману. — Эшли, ты был в парке в тот день только с Барби? Ты принимал дозу? — ответ известен заранее, но стоит уточнить.
[indent=2,1] — Я только курил. Я бросаю! — вскрикнул он, даже с какой-то обидой в голосе, верилось с трудом, бедолага постоянно чесал руки и бегал глазами, будто ища чего-то «хорошего». Бернарду еще ни разу не встречался человек, который не испытывал бы хоть какой-то стереотип по отношению к кому-либо из-за внешности, веры, национальности, да даже из-за его работы. Если, типичный пример, блондинка не умеет поддержать разговор на философскую тему, мы называем ее «дурой», хохочущего качка считаем болваном, который и читать-то толком не умеет. Но ведь это не всегда оказывается правдой, на ряду с этим мир полон «интересных музыкантов из консерватории» и «томных брюнеток», абсолютно безмозглых, но никто их почему-то за это не винит. Ведь выглядят они иначе, как этот трясущийся белый парень. Да, Берни знал, что навешивать ярлыки на кого-то — это последнее дело, но он все свое детство прожил с такими вот типами, которые частенько устраивали различные сходки на пустырях или продавали запрещенку позади школы, подсаживая подростков на дурь и разрушая их будущее. Школьные психологические травмы не проходят бесследно, как бы не хотелось, и в каждом наркомане виделся, если не полный обманщик, то некий подвох так точно.
[indent=2,1] — Терпение подходит к концу, Эшли, — слишком уклончивые фразы у мужика, но если сильно на него надавить, то он вообще замкнется в себе и ничего не расскажет. Конечно нельзя верить чему-то, только потому, что это сказал нарик (особенно, если нарик. они порой и мать родную готовы продать ради дозы. но про Эшли такого не было известно), или если прочел это в газете, или просто потому что Ваша мама так сказала за обедом — это не значит, что это правда. Верьте только в то, что Вы сами можете проверить и доказать, что это правда.
[indent=2,1] — Ни хера я не делал. Он ушел с Барби. Живой, блять, и невредимый. Я после его взбучки пошел к Эрни в бар и просидел там до утра, пока не выгнали, — он почти готов был расплакаться, должно быть вспомнил, как Тони его «допрашивала», прибегая к подзатыльникам. Лонни лишь вновь написал короткое сообщение, чтобы патрульные посетили бар и поговорили с работником. Нужно проверить алиби наркомана.
[indent=2,1] — Повторяю только один раз, Эшли, из города ты ни ногой. За тобой сегодня приедут патрульные и заберут в участок, расскажешь им все то, что сейчас нам. Они запротоколируют информацию и отпустят тебя. Никаких обвинений в употреблении наркотиков не выдвинем, — голос стальной, детектив убрал телефон в карман пальто и поежился из-за холода. — Но, если ты откажешься, я лично надену на тебя наручнику и посажу за предумышленное убийство полицейского, — даже глазом не моргнул для пущей убедительности. Берни знал, как наркоман не хотел обратно в тюрьму, тем более на большой срок.
[indent=2,1] Если так пораскинуть мозгами, то хотим мы того или нет, а вся наша повседневная жизнь состоит из таких вот угроз и принуждений. И нет, порой речь не о чем-то крайне масштабном, типа ультиматумов одной страны для другой, не о бандите в переулке с ножом или строгом тюремном надзирателе. Речь о простых, о самых простых ситуациях. «Не съешь брокколи — на улицу не пойдешь», «не будет закрыт семестр на отлично — не получишь машину», «будешь разговаривать с другими бабами — я уйду от тебя», «придешь со встречи пьяным — спать будешь на диване!». Лонни не удивился бы, если и после конца предстоит услышать фразу: «Без арфы и нимба в рай не пускаем!». Так сейчас и с Эшли: «будешь сотрудничать с полицией — получится и дальше жить на свободе».
[indent=2,1] — Поехали навестим Барби, — прежде чем начать движение, Берни включил печку, погода отвратная даже для их городка. Они потратили почти два часа, чтобы расшевелить Эшли и узнать важную информацию. Кто бы мог подумать, что стоило искать зацепки именно у него. В голове поселилась мысль, будь Лонни внимательнее, то давно бы отыскал Алана. — Или тебя, Тони, сначала завести домой? — он многозначительно поднял одну бровь, как бы намекая: не повторится ли вновь столь вспыльчивое поведение девушки.
[indent=2,1] — Барби живет в многоквартирном доме. Если ты начнешь разговор с ней также, как с Эшли, то боюсь кто-нибудь из соседей заснимет на камеру, вызовет репортеров и копов, — что означало лишь приток проблем, а не раскрытие дела. — Я надеюсь, мы поняли друг друга, — детектив медленно поворачивал в нужный проулок, до места назначения ехать не больше пятнадцати минут. Есть время успокоиться для Тони, и хоть пару раз откусить батончик для Берни.

Отредактировано Bernard Lonny (24.03.2023 10:09:19)